Большой Зеленчук

Краткая характеристика реки Б.Зеленчук

До начальной точки маршрута,  аула  Архыз,  можно  доехать автобусом из Черкесска,  куда  добираются местным  поездом  из Невинномысска. В  2 км выше Архыза  Кизгыч и Псыш, сливаясь, образуют одну из  самых  популярных  среди  водников  рек  Кавказа  - Большой Зеленчук.  Верхняя   часть   ее   бассейна   заповедна.   Здесь встречаются  тис,  красное  дерево,  редкое  даже  для Кавказа; могучие, до 60 м высотой, пихты, сосновые рощи.  На  территории заповедника,  кроме реликтов, есть и археологические памятники, руины аланского городища, аланские мавзолеи. Наиболее труден верхний участок реки, от Архыза до поселка Богословского,   на который тратится существенная часть времени сплава.   Здесь   расположены   3  опасных  "взрывных"  порога, обязанных своим происхождением дорожным работам.  Весь  участок отличается   крутым   падением,   высокой  скоростью  потока  и преодолевается после детальной разведки. В  2  км  выше Богословского  -  последний порог верхнего участка  "Лесенка".   Ее  ступеньки  создают   затяжной   слив, усложненный  несильным навалом струи на камни у правого берега. В  300  м  ниже  - вторая ступень порога со сливом 0.5 м. Порог кончается шиверой, ее можно преодалеть с ходу. За  Богословским камней  в  русле  становится  меньше, невысокие ( до 1 м) валы, быстрое течение. До моста через реку, от которого идет дорога в астрофизическую   лабораторию   (  поселок  Звездный  ),  можно сплавлятся без предварительного просмотра.

Краткое повествование 1 сплавного дня:

 К вечеру наш автобус заехал в долину Зеленчука. Взгляды туристов то и дело метались по окрестным сказочным горам, по глубокому ущелью, где проходил сплавной маршрут, и по далеким ледниковым вершинам Кавказского хребта. Зрелище было неописуемое, поэтому описывать не буду…

Высадились мы за поселком Ахрыз – в пограничной зоне. Лил небольшой дождик, вершины гор были  в облачности, но ток реки бодрил.

На следующий день немного разведрилось, то и дело открывались ближние вершины и снова пропадали в клубах тумана. Высота наша – 1500 м. над морем, а высота окрестных гор под 3000.

Уже к обеду мы собрали шестиместный катамаран и встали на воду. Я с Маратом сел на носу – на главной линии управления. Уже первая стремнинка бросила нас на галечную косу, команда была после зимы несработанная, управление танком (так у туристов зовется кат – шестиместка) давалось с трудом. Кат был достаточно инерционен, а народ привык к матрасным сплавам по равнинным рекам. А эта река то и дело двоилась, открывала правые и левые рукава, манила в слепые протоки, где были завалы деревьев и камней. Чуть погодя появились обливные шиверки и хорошенькие сливы, которые взбадривали команду и обливали водой из горных ледников. Река явно показывала твердый троечный нрав и не собиралась  нам уступать. Под токами ветров в небе появлялись лазурные оконца, через них  открывались оснеженные накаты хребтов и высокогорных лесов. Ярко загорались солнечные лучи, а потом снова все пропадало в ненастье, но дождя не было. Мы старались держаться в стремнине, обходили обливняки и разбои, однако настоящие пороги были впереди.

Сверкающий огненный луч вспорол тучевину, и перед нами открылся левобережный хребет. Он был в огненно-солнечном сиянии как в чистом золоте, казалось, что все это чудо рядом и близко, но тем не менее недосягаемо далеко. Мы на минутку расслабились и заскочили на скоростной струе в резкий правый поворот. Сразу за поворотом был мощный короткий слив, а в середине его стоял камень размером в пол-тролейбуса. Мы резко рванули вправо от него, дружно заработали веслами, но инерция ката сделала свое дело – нос удалось отвернуть от удара, а кормовая часть зацепила камень. Раздался треск лаги, стон баллона, а судно резко крутануло в сторону удара. Сразу после этого нас  быстро понесло по скоростной шиверке с мощными валами. С кормы раздались крики, что надо срочно причаливать, так как ударом вырвало заднюю лагу и порвало заднюю левую крепежную петлю на левом баллоне.

Такое было первое серьезное испытание нашего нового ката, когда мы проходили Первый взрывной порог. Мы причалились после шиверки на левый берег. Да, удар был сильный: поперечную лагу вырвало из крепежного ушка, немного смяло. А баллонная петля была разодрана окончательно. При этом сидушка левого кормового гребца едва держалась, поскольку каркас ката стал менее жестким. Это был первый урок на горной речке – НЕ ЗЕВАТЬ !!!  Кавказ шутить не любит.

Стоящие на берегу туристы из Питера сказали, что впереди еще более сложный порог – Второй взрывной, где за узкими воротами сразу идет  мощный слив с бочкой, а в центре его струи стоит камень-зуб, который может поломать или пропороть кат, препятствие оценивалось на твердое «3», поэтому мы решили разведать его. Тем более, выяснилось, что крепежка лагов в каркасе оставляет желать лучшего, почему-то их закрутили слабо. Решили все довести до ума.

Пока часть команды ремонтировало судно, мы направились к Второму порогу. Порог был короткий, за правым поворотом реки узкое горло между камней, немного косой слив с небольшой бочкой, камень-зуб, после него снова слив с бочкой, еще несколько подводных камней, валы и далее скоростная шиверка. Чтобы не повторить прошлой ошибки решили обдумать лоцию и договорились, что в горловине проходим как можно ближе к правому краю, а после слива  резко уходим направо, оставляя опасный зуб слева, а каменную гряду справа. Так и договорились со всей командой.

Когда все подкрутили и закрепили, то смело пошли на порог. Но все оказалось гораздо сложнее, чем мы представляли. Первый слив прошли более-менее удачно, однако он немного косил влево, из-за чего резкий уход вправо стал затруднителен. Мы отчаянно стали выгребать вправо, чтобы обойти зуб, но мощный ток воды, инерционность ката и короткое время маневра не дали нам сделать это. Все получилось как нельзя хуже – кат почти боком вынесло на камень, ударило, крутануло, сбросило боком в слив и выкинуло на шиверы. Только благодаря массивности мы не кильнулись, поскольку напор воды очень стремителен. Этот напор и сорвал нас с камня. Кат видимо испытал огромные механические перегрузки, а команда испытала моральные…

В том и дело, что мы не смогли учесть направление слива и ход ката.

Таким образом, мы выходили из порога задом, ладно с берегу никто не видел нашего позора. Тут же мы причалили и понеслась разборка полета, винить приходилось только самих себя. Чайники они и в Африке чайники. Если мы с детальной разведкой не можем пройти короткого троечного порога, то как же пойдем в четверочный следующий порог???  Какие шансы у нас, настроение было неважнецкое, команде  явно не хватало мастерства, первый день сплава должен посвящаться обкатке. А тут мы с разбега гребем 3 порога, последний из которых уровнем – 4 к.с., порога такой сложности в нашей истории еще не было.

Третий порог – ПУШКА, был уже недалеко, мы решили провести детальную разведку, а заодно снова посмотреть кат. Порог лежал в глубоком ущелье и был завален валунами от взрывных работ на дороге, но большая вода позволяла беспрепятственно пройти по руслу, обходя обливняки. При этом облегчалось все тем, что фарватер был хорошо виден с воды, это позволяло заранее намечать путь и выгребать из опасных мест. Конец порога и был концом нашего сегодняшнего маршрута, там стояла бортовая машина, которая отвозила суда к лагерю в верховья реки. После осмотра порога было  решено идти в центре стремнины, поскольку препятствия были в основном по краям, а сливы и бочки для шестерки  не очень опасны – тут масса наша играла положительную роль. Стояла только общая задача, чтобы кат не повернуло боком.

После двух неудач на предыдущих порогах команды была уже более собранней, и серьезней подошла к делу – опасность была почти рядом, менее чем через 1 км.

Мы сделали по глотку коньяка, попросили  помощи у Небес, и рванули в клокочущую пучину. Порог начинался с длинной скоростной шиверки с постоянно нарастающими валами. После сумасшедшей 400-метровой гонки по валам, начинало казаться, что порог начался, однако он был еще впереди. Обливало почти беспрерывно, причем весь кат, шивера почти перешла в гигантские валы со сливами и бочками, скорость движения была просто неописуемая по сравнению не только с марийскими, но и с уральскими реками. Уровень адреналина в крови подступал к  наивысшей отметки. Река повернула вправо – тут и началась настоящая головомойка, эпицентр порога ПУШКА.

Валы через подводные камни и плиты выросли за 2 метра, внизу под сливами пенились и клокотали уже не бочки, а настоящие котлы, которые запросто могли поглотить пару каякеров, кат-двойку или четверку. Наша шестерка же имела положительную скорость, да и хороший напор воды давал нам возможность пробивать валы и выходить из бочек. Команда прекрасно справлялась с управлением ката – шутки и матрасничество остались позади, кат ни разу не повернуло, препятствия задолго примечались и правильно обходились. Судно метало в пучину как щепку, водная стихия явно показывало свою власть над  нами – смертными, говоря, о ничтожности человеческих сил перед Природой. Мы с Маратом, носовые, были с ног до головы в воде, когда нос уходил в слив, все, вплоть до касок заливала бушующая пена Зеленчука, а на очередном подъеме нас вздымало, как на океанской волне вверх. Все наши пройденные пороги до этого, вместе взятые, не имели такой силы и напора, как данный порог.

Из-за бочек скорость ката немного упала, были бортовые косые струи, что возникали из-за облива течением боковых камней. Однако управление катамараном было на «хорошо», в целом  мы держались правильно. В конце порога река  разошлась на 2 рукава, мы зашли в левый, нас стало прижимать к камням, пришлось выруливать к середине, шла постоянная работа на веслах, работа с упреждением, борьба с течением.

Ток воды ослаб, но русло замелело и расширилось, ПУШКА была позади, в этот момент Марат обернулся и закричал радостно, что порог взят, однако в эту секунду весло зацепило подводный камень, и у Марата не хватило сил удержать его в руке. Потеря носового весла – это потеря управляемости хода  на 50%, пришлось брать весло у среднего справа и проходить по руслу до места стоянки возле каменной лестницы. Там было спокойное улово, где мы причалились и начали в потоке воды высматривать потерянное весло.  Наконец оно появилось, но ближе к другому берегу – мы резко отчалились и бросились вдогонку. Но при этом сразу попали в центральную струю и резко обогнали весло, как правило, скорость ката всегда больше чем у плывущего предмета – это мы уже поняли по опыту, так что необходимо пропускать весло, а потом догонять его. Команда подгребла к правому берегу и развернулась, чтобы пойти против течения или хотя бы немного остановиться, чтобы подождать весло. Однако река в этом месте снова начала делиться на 2 протоки, и нас занесло в правую с хорошим током воды. Остановиться не удалось, и мы снова задом выскочили на шиверку. Следовало срочно развернуться, чтобы причалиться и подождать весло. Тем более, что недалеко за ПУШКОЙ начинался Третий взрывной порог. А заскакивать туда задом и без разведки, да на 5 веслах – почти самоубийственное дело, точнее неприемлемый риск. Из-за суматохи на судне  пришлось потратить время на разворот, после чего нас вынесло на серединный галечник, и мы встали на мель. Глупо так хорошо пройти порог и в конце нелепо потерять весло, и делать дурацкие выкрутасы. Пришлось остаться на мели, дождаться, пока весло пронесет течением, а потом  догонять его, к счастью, тут обошлось без экцессов. После чего мы ушли с шиверки и причалились к левому берегу метров за 600 до стоянки. Пока мы так телились - машина с судами ушла на базу, а нам пришлось кат на руках нести на полянку и там ждать следующей машины. Однако день все же получился удачный – был взят четверочный порог, команда более-менее сработалась, обстрелялась. Да день  прояснился, вышло солнышко, так что успех закрепили тем, что допили коньяк из Андреевской фляжки. Потом уже сидели на береговых склонах и любовались бурливой рекой и узкой горной долиной Зеленчука.

Когда нас с катами везли в кузове машины, то нам открылись самые яркие панорамы Кавказских гор, небо достаточно прояснилось, и было видно лучше, чем накануне из окна автобуса. От лагеря до Главного Кавказского хребта было около 30 км. Там и пролегала граница с Грузией, то и дело рядом по дороге проходили наряды вооруженных погранцов с собаками. Они предупреждали нас - не заходить далеко в горы, ибо там уже нет точной границы,  в тех местах бродят вооруженные чабаны, которых не поймешь: чабаны они или боевики. И тем более нет никакого закона. С дороги открывались виды на вершины – четырехтысячники, в полуденных лучах они сверкали каким-то неестественным блеском, завораживали взгляд, были подобны постоянно горящей молнии, что жила в чреве горы и жгла ее изнутри. Не даром слова Алатырь и Эльбрус чем-то схожи между собой – горящая гора-камень!!!

В районе Реки Б.Зеленчук стоит огромный радиотелескоп – самый большой в мире, диаметром 600 метров (он так и назван РАТАН-600), построенный еще в советское время, а в горах – обсерватория астрономов, причем тоже крупнейшая в свое время – самый большой телескоп там имеет зеркало диаметром 6 метров (только в конце 80-х годов американцы смогли создать что-то подобное). Воздух тут удивительно свеж и чист, особенно по утрам – это и облегчает наблюдение за небом.

Таков был наш первый день сплава по кавказской реке.

ЭКСТРЕМАЛЬНАЯ КУБАНЬ 

Реки Карачаево-Черкессии берут начало с ледников (которых здесь насчитывается более 350), либо вытекают из высокогорных озер.  Крупнейшая река Карачаево-Черкессии Кубань берет начало у ледников на склонах Эльбруса.   Протяженность  сплава  -  140  км, продолжительность - 5-6.  дней.     В  селении  Учкулан - исток Кубани (слияние рек Уллукам и Учкулан). Ниже города Черкесска в Кубань впадают несколько многоводных притоков: Малый Зеленчук (образованный слиянием Аксаута и Марухи), Бопьшой Зеленчук, Уруп и Лаба. Это левые притоки Кубани, которые рождаются в Карачаево-Черкессии и протекают по ее территории. Правые притоки маловодны.

День предвещался жарким и трудным – сегодня нам предстоял сложный и опасный маршрут по реке Кубань, самый сложный из всех трех кавказских рек в нашем путешествии. Сложность маршрута оценивалась на  четыре балла, на пути  было 3 основных порога:

Аман-Хыт (плохое, нечистое место) - 4 к.с.

Каменомостский – 4 к.с.

Желоб – 4 * к.с. 

В 14 км выше Карачаевска начинается 1.5 км каньон Аман-Хыт - самое  серьезное   препятствие   на   Кубани.

Аман-Хыт отличается обилием крупных валунов и скальных обломков в русле, крутыми сливами, пенными ямами между камнями, высокими валами  с  запрокидывающейся  вершиной.  Наиболее сложен нижний участок каньона от километрового столба 36/13 шоссе,  где  река оставляет  мало  времени  на маневр среди огромных глыб и успех

прохождения во многом определяется правильным входом  в  порог.

Сам Аман-хыт стоит в красивом горном ущелье, представляет из себя систему  мощных сливов с нагромождением камней в русле реки. Место было с  большим перепадом высоты, поэтому скорость течения была просто сумасшедшей по сравнению с нашими и даже уральскими реками. На разведку ходили два человека из нашего лагеря, которые после немного обрисовали обстановку.  В общем порог был грозен, но вполне предсказуем – был доступен обзор русла с воды. Вперед мы пропустили несколько групп на катамаранах, чтобы в случае чего иметь страховку на воде после порога.

Перед порогом был быстрый участок реки с нарастающим течением, потом поворот налево и вход в ущелье, как всегда, глазеть по сторонам на экзотику времени не было. Почти сразу пошла система сливов и слалома между камнями. К счастью, течение было сильное и воды предостаточно – поэтому ток воды нам помогал уходить от препятствий. Однако вскоре русло стало настолько завалено камнями, что казалось, огромный великан накидал сюда обломанные гранитные глыбы и валуны, оторванные от скал. За неделю кавказского сплава мы уже прекрасно сработались, и теперь успевали маневрировать заранее, что позволяло нам уворачиваться от «чемоданов». Эпицентром порога стал мощный 2,5-метровый слив, зажатый между боковыми камнями. Там образовалось что-то наподобие желоба с мощной струей, которая выплевывала все попавшие суда в огромный котел под сливом. Мы точно зашли в этот слив и занырнули носом в клокочущую пучину. Удар был такой силы, что ножные ремни у сидушек резко уперлись в бедра, а тело стремительно повело вперед – в котловую круговерть. Всю команду обдало с головой, а у меня вода попала даже под каску, залило глаза, влилась в рукава непромокайки, что была одета на гидру. Казалось, что мы на кате пробили толстую водяную стену, что перекрывала речную пойму.  Через мгновение кат выплюнуло из котла и понесло к гряде камней с левого  берега. Мы стали выруливать направо и легонько зацепили левым баллоном камень. Потом снова косой слив влево, и опять  бросок на камень – тут мы явно не успевали выскочить. Пришлось табанить и  заводить кат в небольшое улово возле левого берега, что образовывал огромный валун. Встали, осмотрелись, оттолкнулись веслами и снова на стремнинку. Порог грохотал так, что еле слышались команды, приходилось дублировать взмахом руки, все команды повторял  еще один носовой – Сергей, он сидел слева на носу, а я сидел справа на носу.  После сливов мелкие бочки уже принимались за шиверки, которые даже не стоят одного весельного гребка.

Сразу после порога на левом берегу мы увидели  туристский лагерь, а потом мощный сток горного ручья с чистой водой. Справа стояли 2 наших ката, который ждали, когда пройдут все команды. Мы махнули им веслом и понеслись дальше.

Далее река стала входить в широкую межгорную долину, скорость ее немного упала, она стала петлять, давать 2 или 3 рукава, появились протяженные плесы и излучины. Однако и тут  часто встречались обливняки и опасные прижимы, на перекатах приходилось следить за тем, чтобы не попасть на галечники и мель. Ток реки был достаточно хитрым, иной раз не было видно подводного камня, который резко менял основную струю течения.

Между  Аман-Хытом  и поселком Каменомостским - серия шивер, следующих почти непрерывно  одна  за  другой.  Шиверы  насыщены камнями,  некоторые имеют характер порогов - это круто падающие участки с надводными камнями, требующие четкого маневра. Валы в шиверах достигают высоты 1-1.5 метра.

Вскоре мы остановились, чтобы передохнуть и подождать основную группу. Заодно мы стали отрабатывать спасение на воде – кто-нибудь  прыгал в реку, а ниже по течению ему кидали морковку (спасконец) и вытягивали его на берег. Случалось и так, что спасатели промахивались, кидая морковку – тогда спасение пловца становилось его личным делом!  Наличие гидры позволяло довольно долго находится в воде. Мы и предположить не могли, что через полчасика нам очень пригодятся все эти навыки…

Ориентиром порога Каменомостский были дома на правом берегу реки – там начинался одноименный поселок, где и стоял мост по дороге на Карачаевск, под которым был знаменитый порог Желоб. В этом месте река резко уходила влево, и начался скоростной участок с солидной шиверой, резкий прижим с подводным камнем и слив с камня в 1,5 метра. Потом еще гряда подводных камней, облив, прохождение небольшой бочки, снова обливная шивера. Поворот направо – та же история: шиверы и прижим к правому берегу.

Потом река снова успокоилась. Мы даже удивились, что все так просто – порог максимум троечный, прошли без труда. Возможно, малый уровень воды в реке упростил препятствия, что наш кат-шестерка их просто не замечал. Кубань снова стала спокойной и широкой, будто дородная женщина. Оставалась одна проблема – правильно входить в рукава, чтобы не сесть на мель. Ориентировались на коренной берег (подмывной) и на то, куда входил основной ток воды. Были случаи, когда такая ошибка на горных реках оканчивалась «глухой расческой», что стоило  нескольких жизней отчаянных туристов. Буквально недавно такая трагедия случилась в нижнем течении Б.Зеленчука, когда кат затянуло под завал из деревьев.

Километра через 2, по нашим данным, должен быть порог Желоб – самое сложное на этой реке препятствие, оцениваемое на 4* - порог представлял из себя  мощный сверхскоростной слив в узкой расщелине-каньоне под мостом, где внизу была настоящая водяная мясорубка.  Там река, прорываясь сквозь узкий проход между скальными стенками коренных пород, на протяжении  70 метров почти равномерно падает на 6 метров. Лишь в середине порога - крутой 1.5 метровый свал в воду. Для  байдарок

порог  непреодолим,  на  плотах  и  лодках  - сплав вдоль левой стенки. Даже глядеть на такое дело было страшно, а тут предстояло пройти. Уже сознание этого  вливало в кровь хорошую порцию адреналина.

Вдруг  впереди показалась гряда камней по левому берегу, мы немного взяли вправо, подходим ближе – в центре русла, в воде, проглядывается хороший камень-кулак. Решаем пройти между кулаком и грядой. Берем немного левее, чтобы протиснуться в эту протоку, но тут неожиданно течение воды резко усиливается, возникает мощная косая струя, которая нас относит вправо. Что такое? Мать честная, сразу за центровым камнем-кулаком показался мощный слив с каскадом ступенек. Словно открылась ширма – и вот перед нами настоящий Каменомостский порог.  На мгновение все онемели,  «Бери вправо!», - ору я со всех сил. Наш правый борт ударил веслами, а левый попытался затабанить… Однако было поздно, инерция ката и краткость времени сделали свое дело: судно правым бортом налетело на камень. Наш правый борт задрало аж под облака, а левый борт понесло струей в слив. Таким макаром, кат мгновенно развернулся левым боком вперед и помчался в слив. Самое опасное для катамарана на пороге – это подставить борт под струю,  слив или бочка, да и камень могут опрокинуть любое судно, поскольку бортовая парусность ката очень большая. В каскадном сливе мы моментально цапанули следующий камень, на секунду я увидел как наш борт снова задирается вверх, а левый  - уходит вниз, вот пройдена точка баланса – я понял, что пришел настоящий ОВЕРКИЛЬ. Еще в воздухе я успел отцепиться от ножных стяжек, сгруппировался и бултыхнулся в ревущую проточину. На секунду глаза застелила мутная водная пелена, а потом меня как пробку выбросило наружу благодаря спасу. Разворотом ката меня выбросило влево за баллон, а первое что я увидел – это пустой кат и никого рядом нет. Нас с ужасной силой пронесло по порожному сливу и выбросило в стремнину. Слава Богу, порог был короткий, хотя и мощный. На стремнине плыть в воде было не так опасно, хотя попадались шиверки, которые захлестывали не хуже океанской волны. Я пропустил кат вперед, а сам зацепился за заднюю лагу, которая по причине оверкиля была внизу. Само судно плыло самосплавом и вверх красным пузом. Вся команда оказалась внутри баллонов. Олег и Фарид уже вынырнули и пытались залезть на лаги. Тут я увидел, что Андрей (который снимал все наше безобразие на новую цифровую камеру) пытается вынырнуть из воды, но бьется каской в баллон снизу, после нескольких попыток это ему удается. Внутри становилось явно тесновато. Одной рукой Андрей схватился за мою поперечину, а другой рукой  держал свою камеру, которая только что осуществляла подводную съемку, одновременно  он изо рта выплевывал кубанскую воду. « Да, тяжела ты сплавная служба, и хлеб подмокает, и вместо водки наливают обычную водичку!», - подумалось мне.

«Мать твою…где же еще двое?», - я подтянулся на лаге и стал оглядывать окрестности кораблекрушения. Вот показался Саня, лицо его было бледным как молоко, по-моему, он о что-то ударился, хотя в студеной воде боль как правило притупляется, блин, только бы не перелом…

По рассказу время как бы растягивается, кажется это события на 10-15 минут, но на самом деле в режиме реального времени прошла минута, может чуть больше.

Меня уже  стало хватать за сердце – все показались, но не было только Сереги, причем не было его и на берегах и на воде. Ток течения временно убавился, мы вышли на сравнительно спокойный для горной реки плесовый участок, хотя казалось, что несет нас  быстрее моторной лодки. От злополучного порога до следующего порога - Желоба было буквально километр с хвостиком, надо было принимать срочное решение, чтобы чалиться до Желоба, иначе в нем нас замесит с шестеркой так, что выплюнет наружу фрагменты баллона и кучу мяса в жилетах. Тут я заметил, что возле нас плывет весло, я дотянулся до него, схватил и стал забираться на правый баллон, чтобы хоть как-то начать выгребать. Весел же при оверкиле ни у кого не оказалось – все без остатка забрала Кубань.

Ох, ты! Неожиданно из воды вылезла красная сергеевская каска, а потом его не очень довольная рожа, которая тоже немало хлебнула ледниковой  водицы. С сердца как камень упал, хоть побитые - покалеченные, но ведь живые!!! Оказывается он при падении запутался в вылетевшей веревочной чалке – и все это время пытался освободиться от нее. Да, все верно, нож - стропорез не зря берется на сплавы и засовывается в кармашек спаса, такой опыт вполне может спасти жизнь.

Замечаю, что выражение самодовольства и гордости на лице, которое стало появляться у многих в команде в последние дни похода (видимо связанное с тем, что начали считать себя бывалыми суперсплавщиками), пропало. Вместо этого в глазах родился тот первобытный человеческий страх, который и заставляет бороться за существование.

« Впереди мост, Желоб!!!», - кто-то истошно закричал на борту. И без того холодная, у меня спина еще более похолодела. Вот он адреналин! Впереди за поворотом показался мост – до него оставалось метров 700-800, а до скоростного участка перед порогом и того меньше. Чалиться надо было до того участка, в нем уже этого мы сделать не сможем. Тут я замечаю еще два весла снаружи за правым баллоном, свое весло я отдаю Фариду, а сам достаю еще одно. Другое было слишком далеко, дотянуться до него даже веслом было нельзя. Надо срочно выгребать на любой берег, и чем быстрее, тем лучше. Фарид стал грести слева, а я залез на баллон справа. Сперва мы попытались причалить к левому ближнему берегу,  кат с разгона ударило о каменистый выступ, ширкнуло о гальку и отбросило вбок, уже не хватало сил, чтобы еще раз затормозить кат у берега или хотя бы дать поступательный ход к нему. В момент удара Андрей, который держался за заднюю лагу, видно ногами достал дно и, спасая камеру, отпустил кат, а потом выбрался на берег. Кат полегчал. Но течение снова нас вынесло на середину. Стали выгребать к правому берегу, изгиб  русла помогал этому. Я табанил, а Фарид греб. Однако я не удержался на скользком и мокром пузе баллона и улетел за борт, а затем очутился между катом и берегом. При этом еще ударился голенью о донный камень, хотя особо боль из-за холодной воды не почувствовал (синяк с кровоподтеком обнаружу только вечером у костра). Ладно хоть весло удержал, я сумел обогнуть и догнать кат, снова зацепился за заднюю лагу и подал свое весло Олегу, который один сидел с моего правого борта. «Гребите», - ору во всю глотку, расстояние до Желоба сокращалось с каждой секундой. Дамоклов меч угрозы висел над нашими рафтовскими касками. Олег видимо опасался залезать полностью на баллон и загребал из-за него, опершись на поперечную лагу. Но так мы бы не скоро выгребли. Я снова залезаю на кат, беру весло и табаню сзади, чтобы кат развернуло вправо. При этом я, сидя как на спине коня, крепко обхватил ногами баллон, чтобы еще раз не улететь за борт.

Скорость течения стала понемногу прибывать, у меня, грешным делом, мелькнула в голове мысль, что если не удастся выгрести на спокойном участке, то дать команду, чтобы все покидали судно. Ибо лучше пожертвовать катом, чем рисковать жизнью и здоровьем людей. А уже стал виден сам скальный каньон под мостом, который разевал свою пасть и заглатывал туда сотни тонн воды, говоря, мол, только попадитесь мне, я уж всех пережую и перетру…

Уровень адреналина в крови достиг, наверно, максимального уровня, пульс словно сорвался с цепи и прыгал по жилам. Мы напряглись и смогли подойти к правому берегу, но сразу чалка не удалась, кат зацепился правым бортом и развернулся -  левый борт оказался у берега, теперь я стал бешено грести, чтобы течение нас не сорвало от берега. Но силы были неравные, в это время с левого борта спрыгнули Сергей и Саня и сумели удержать чалку на берегу, потом их подстраховал Фарид. Но даже втроем они могли только удерживать кат, ток был настолько сильный, что кат стащило по течению и прижало к маленькому обрыву. Олег тоже сумел слезть, а мне пришлось выкинуть весло на берег, и лежа на баллоне, отталкиваться от берега ногами, чтобы наши смогли чалкой притянуть катамаран к себе. Они почти подтянули, как я снова упал в воду, но уже почти у берега. Нырком больше, нырком меньше…

Вся Команда буквально выползла на сушу!

Вот это мы дали!!! Такого в нашей истории еще не было!

Мы вылезли на насыпь уже в поселке, она буквально рядом кончалась, а дальше шел уступчатый бережок, куда чалиться было очень сложно, оставалось каких-то метров 200 до разгонного участка перед Желобом. Да и до Желоба было уже рукой подать. Бог явно сегодня смилостивился над нами, только попугал… Зато жизнь нам показалась сладкой как мед. Как говорится в народной мудрости:

«Горько жить, горько, да еще бы столько!»

Все вроде бы целы - невредимы, мокрые как гуси, только Саня дошел до камня, хромая, и сел на него. Задрал штанину – большая ссадина зияла на голени, синячище, видимо, появится попозже. Но что это: из-под каски у него вытекала струйка крови, почти на глаз. Он снял каску – было наискось рассечено надбровье, видимо последствия оверкиля. Кто-то тоже немного прихрамывал, но в целом все обошлось только потерей четырех весел (три весла потом поймают за порогом Желоб и отдадут нам).

Все понемногу сбросили груз пережитого, начали потихоньку улыбаться. Стали даже шутить, мол, могли бы понтануться перед всеми, сделать катом свечку, и так пройти порог без весел – вот бы попали в герои…посмертно…

В принципе мы даже не могли представить, как наш танк мог кильнуться, всем казалось, что каяк и двойку точно придумали для киляния, ну и четверку туда-сюда, но чтобы кильнуться такой толпой на шестерке, да еще на таком несложном пороге…это надо было еще потренироваться.

Тут и я стал шутить: «Ну что, Команда, а слабо пойти в Желоб сейчас!!!»

Все на меня только рукой махнули, оверкиль махом смыл с нас вчерашнюю браваду у костра, мол, нам море по колено, а горы по грудь. Сегодняшних приключений уже и так хватило с избытком, чтобы еще что-то творить и испытывать судьбу, тем более есть пострадавшие, а один человек вообще потерян. Все стали с жаром проводить разбор полетов, обвиняли Капитана, всех подряд, коварную реку и т.д.

Только наш боевой кат был ко всему безучастен, он лежал вверх пузом на каменистой осыпи и сушился под щедрым кавказским солнышком, да на другом берегу появилась фигурка одинокого человека в каске и с каким-то непонятным предметом в руке, похожим вроде на видеокамеру.

Хафизов Ахат, 2004.